«За интервью с ним «Таймс» платила золотом..!»

В каталоге книг личной библиотеки В.И.Ленина, изданном в 1961 г. Всесоюзной книжной палатой, издание с дарственной надписью В.И.Ленину Георгия Аполлоновича Гапона не отмечено[1]. Однако книга имеется в коллекции. Она представляет собой отпечатанную в типографии партии социалистов-революционеров брошюру под заглавием «Священника Георгия Гапона ко всему крестьянскому люду воззвание», которое было написано им 15 января 1905 г. На первой странице воззвания - автограф:  «Глубокоуважаемому товарищу Ленину на добрую память об авторе. 14 марта 1905 г. Георгий Гапон».

«Воззвание» было написано автором на шестой день после расстрела рабочих в Петербурге 9 января при обстоятельствах, которые хотелось бы немного затронуть. Отряд рабочих Нарвского завода, которые шли во главе с Гапоном к Зимнему дворцу, был расстрелян на подходе к площади. Инженер завода Рутенберг, одновременно являвшийся боевиком партии эсеров, помог Гапону скрыться и принять светский облик. Переодетый «в обыкновенное платье» и постриженный он был отведен в дом Максима Горького, где, прожил до следующего дня. Там он написал рабочим записку и два обращения, призывая их «начать борьбу за народную свободу», а вечером отправился с Горьким и Рутенбергом на заседание Вольного Экономического общества, где выступал, ставя вопрос о вооружении рабочих.

10 января в городе начались аресты рабочих и интеллигенции, высылка из города неблагонадежных. Акты неповиновения пресекались при помощи войск. В эти дни Гапон жил на конспиративных эсеровских квартирах и одной из усадеб за городом. Он изменил внешность: был в пенсне, в хорошем костюме и дорогой шубе. В это время стачки рабочих пошли на спад. 14 января Святейший Синод принял послание, которое было расклеено по всей столице. В нем говорилось о Гапоне: «Преступные подстрекатели простых рабочих людей, имея в своей среде недостойного священнослужителя, дерзновенно поправшего святые обеты и ныне подлежащего суду церкви, не устыдились дать в руки обманутыми ими рабочим взятые из часовни честный крест, святые иконы и хоругви, дабы под охраной чтимых верующими святынь вернее вести их к беспорядку, а иных на гибель»[2].

Подчеркнем, что священник Троицкой церкви Галерной гавани Георгий Гапон руководил «Собранием русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», которое уже к концу 1904 г. превратилось в легальную массовую организацию, насчитывавшую в своих 11 районных отделах до 10 тысяч человек. В своих проповедях Гапон обосновывал идею, как он писал в уставе организации, «постепенного и осмотрительного созидания среди фабрично-заводских рабочих разумного элемента с русским самосознанием, который, добиваясь мирным законным путем действительного улучшения в духовном и материальном быту рабочих, не поступался бы коренными русскими началами».

Он пользовался огромным личным влиянием на рабочую массу. Современник писал об одном из митингов перед шествием 9 января: «В таинственно неясных очертаниях развевающейся над толпой рясы, в каждом звуке доносившегося хриплого голоса, в каждом слове прочитанных им петиции требований окружавшему очарованному людскому морю казалось, что наступает конец, приближается избавление от чудовищных вековых мучений. А Гапон, увлеченный стихией, заговорил ее языком, стал выражать ее желания… Всё тянулось к нему. По первому его слову готово было идти на муки, на смерть, на всё».

Популярность рабочего лидера заставляла представителей политических партий искать с ним контакты. В ноябре 1904 г. состоялась встреча лидеров «Союза освобождения» во главе со П. Струве с Гапоном, что, кстати, помогло Гапону сформулировать политические требования в петиции. Эсеры особенно опекали Гапона, оказавшегося «первой фигурой русской революции». По заданию партии П. Рутенберг организовывал его нелегальный выезд за границу, но Гапон, опасаясь ареста и не дожидаясь заграничного паспорта, 12 января сам покинул Россию.

В период своего тайного движения по Европе Гапон и написал 15 января воззвание, адресованное «всему крестьянскому люду», а именно, «жителям городов, местечек, сел и деревень, всем угнетаемым, обездоленным, бесправным, голодом-нуждой и плетью-розгами забитым». «Всех вас в судьи призываю, писал он. - Рассуди ты сам, о, российский народ, о неслыханном злодействе». Гапон рассказал, как петербургские рабочие решили «искать милости и правды» у государя, изложил их «Прошение» к царю и свою версию событий 9 января 1905 г. Требования рабочих были такими:

1. Выборы в Учредительное собрание;

2. Передача земли народу и отмена выкупных платежей; дешевый кредит;

3. Исполнение заказов военных ведомств в России, а не за рубежом;

4. Прекращение войны по воле народа;

5. Немедленное освобождение пострадавших по политическим и религиозным мотивам;

6. Объявление свободы и неприкосновенности личности, свобода слова, печати, собраний, совести в деле религии;

7. Всеобщее и обязательное государственное образование на государственный счет;

8. Равенство всех перед законом;

9. Отделение церкви от государства;

10. Отмена института фабричных инспекторов;

11. Учреждение при промышленных предприятиях постоянных комиссий выборных рабочих для решения спорных проблем;

12. Свобода деятельности профсоюзов;

13. 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ;

14. Разрешение свободной борьбы с капиталистами, участие рабочих в выработке законодательства о государственном страховании.

15. Достойная заработная плата.

В документе Гапон предлагал крестьян верить эсерам, а также призвал к вооруженному народному восстанию. Он еще раз изложил текст «Прошения». Заметим, что в нем были выражены чаяния столичного пролетариата.

Добравшись до Женевы, Гапон, не имея точных адресов, долго бродил по городу, пока случайный знакомый, оказавшийся социал-демократом, не отвел его к Г.В.Плеханову. Плеханов встретил Гапона очень любезно, выделил отдельную комнату, накормил. Вечером у Плеханова собралась чуть ли не вся редакция «Искры» и много русских эмигрантов.  По другим сведениям, Плеханову Гапон не понравился, однако он также считал его революционером. По словам Л. Дейча, гость объявил, что он разделяет воззрения социал-демократической партии.

Заметим, что в Петербурге социал-демократы личности Гапона внимания не уделяли, озабоченные задачей повышения своей роли в массах. «Партия должна сделать себя достойной великой идеи», - заявило Бюро большевиков 21 января, указывая на свой малый авторитет среди рабочих.

В этой связи нельзя не привести оценок Ленина по этим вопросам. Получая информацию о событиях из международной прессы, Ленин дал оценку событий января 1905 г. Он вовсе не рассматривал Гапона как провокатора, а называл его «вождем петербургских рабочих». «Нельзя … безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресение толкнуло его на вполне революционный путь. …Письма Гапона … о том, что «у нас нет царя», призыв его к борьбе за свободу и т.д. – все это факты, говорящие в пользу его честности и искренности…»[3]

В другом месте Ленин подчеркивает: «Не священник Георгий Гапон говорит, это его устами говорят те тысячи и десятки тысяч, те миллионы и десятки миллионов русских рабочих и крестьян, которые до сих пор могли наивно и слепо верить в царя батюшку», а сейчас уже они больше не верят. Ленин делает вывод: «Их чувства и настроение, их уровень настроения и политического опыта выразил священник Георгий Гапон, и в этом состоит историческое значение той роли, которую сыграл в начале русской революции человек, вчера еще никому не ведомый, сегодня ставший героем дня Петербурга, а за Петербургом всей европейской печати».

Когда в Женеву приехал Гапон, он оказался в центре всеобщего внимания. Эсеры всюду его сопровождали, рекламируя, по выражению Н.К.Крупской, как революционного вождя. Как-то одна из эсерок передала Ленину приглашение от Гапона увидеться. Встреча была назначена в кафе. Ленин заметно волновался. Впечатления об этой встрече рисуют воспоминания Крупской, но они написаны были в сложное время, много лет спустя. Она пишет, что «можно было просто пройти мимо Гапона», так как «от попа не будет ничего доброго», но Ленина интересовало, «чем мог Гапон влиять на массу». Крупская рисует портрет «хитрого попа», сына богатого крестьянина, человека малообразованного, проникнутого мелкобуржуазной психологией, который скатился «в бездну провокаторства». Однако далее она же признает, что беседы с Гапоном заставили Ленина пересмотреть свой взгляд на революционность крестьянства. Действительно, в декабре на Таммерфорской конференции РСДРП Ленин настоял на изменении программы партии о поддержке революционных мероприятий крестьянства, вплоть до конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель.

В 1925 г. в статье «9 января и Ленин» Крупская рассказала то, о чем не упоминала позже. Ленин и Гапон беседовали долго. Гапон рассказал Владимиру Ильичу о мотивах, которые побудили его остаться священником, несмотря понимание противоречия между евангельским учением и догматами Православной церкви. Он считал, что преобразование общества можно достичь, работая для повышения духовности народа.

Находясь в Женеве Гапон написал «Открытое письмо к социалистическим партиям России», где пришел к выводу о необходимости боевого соглашения между революционными партиями, которое Ленин горячо поддержал. Во всяком случае, он полностью и «с удовольствием» включил текст «Открытого письма» в свою статью «О боевом соглашении для восстания». Докладывая делегатам 3 съезда РСДРП о своей беседе с Гапоном, Ленин заявил: «На меня он произвел впечатление человека безусловно преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания»[4].

Заметим также, что Гапон получал большие денежные средства из-за рубежа. Его личность необычным образом возвысила симпатии к русским революционерам в мире. Огромные средства в пользу жертв русской революции поступали в кассы находившихся за границей партий и кружков или в общую кассу. Дейч вспоминал, что за короткое время Гапон среди соотечественников за границей приобрел такую славу, которой не пользовался ни один революционер. С другой стороны, он был популярной фигурой у газетчиков: за интервью с ним «Таймс» платила золотом, каждая страница его писем стоила сотни франков. Его портреты выставлялись в витринах магазинов, его принимали в различных домах. Это ему льстило и увлекало.

Неискушенный в политике, он часто принимал точку зрения собеседника. Он вообще считал разногласия партий и фракций несущественными вопросами, мешающими общему объединению. Среди  предпринятых им акций была кампания по созыву международной социалистической конференции, которая состоялась в Женеве 20 марта 1905 г. Гапон был избран ее председателем. На конференции присутствовал Ленин, но вскоре ее покинул, так как состав конференции не был широким по части рабочих организаций.

Прожив три месяца в Женеве, Гапон отошел от социал-демократов. Переехав в Париж, он вступил в партию эсеров, где пробыл недолго. В августе 1905 г. он отправился в Финляндию, собираясь участвовать в деле транспортировки оружия в Россию. Наняв пароход «Джон Графтон», эсеры предполагали доставить купленное ими оружие на пустынный остров неподалеку от русской границы. В этом деле много неясного, но факт остается фактом: пароход сел на мель и предприятие это не удалось. Существует множество версий о роли Гапона в этом провале. Отношение к нему среди эсеров стало прохладным. В конце октября 1905 г. он решил вернуться в Петербург. Пытаясь восстановить бывшие рабочие организации, он вошел в контакт с правительственными организациями, которые стали субсидировать гапоновский комитет. Отметив связи Гапона с шефом политической полиции Рачковским, эсеры вынесли Гапону смертный приговор. 28 марта 1906 г. Георгий Аполлонович Гапон был казнен через повешение на даче в Озерках.

Убийство Гапона до сих пор считается фактом не вполне исследованным. Существуют версии как о расправе эсеров и рабочих с «предателем», так и гипотезы о том, что полиция лишь убрала руками эсеров набирающего авторитет лидера рабочих путем сложной подтасовки фактов.

Существует много характеристик Гапона деятелей различных политических и общественных групп. При всей их противоречивости, все они рисуют незаурядную личность. Однако, самая глубокая, на наш взгляд, оценка принадлежит писателю Короленко. Владимир Галактионович писал: «Мы позволим себе несколько остановиться на этой замечательной личности, которая теперь выставляется одними, как настоящее исчадие ада, в других, может быть, вызывает мистическое удивление. Нет сомнения, что и то, и другое далеко от истины. Священник Гапон является лишь одним из тех «провиденциальных людей», которые порой в бурные периоды как-то вдруг обнаруживаются на поверхности общественной жизни. Все их значение в том, что их личные добродетели, и их недостатки, вообще все стороны их личности совпадают по тону с господствующим настроением среды… Нет ничего легче, как окрашивать человека каким-нибудь одним, простым и слишком определенным цветом… Несомненно, что фигура священника Гапона … представляет психологию необыкновенно сложную и не укладывающуюся в простые клички…»[5]

Хочется добавить, что с именем Георгия Гапона связана первая и последняя попытка вовлечь рабочее движение России в русло христианского социализма.

---

[1] Инв. № БЛ № 5338.

[2] Послание Святейшего Правительствующего Синода к верующим Русской Православной Церкви «по поводу беспорядков рабочих» 9 января 1905г. // 9 января. Сборник под ред. А. А. Шилова. М.-Л., 1925.

[3] Ленин В. И. Революционные дни. Поп Гапон // В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Т. 9. М., 1960. С. 211.

[4] Ленин В.И. О боевом соглашении для восстания // Вперед. № 7. Женева. 1905. С.1.

[5] Короленко В.Г. Хроника внутренней жизни.  9 января в Петербурге //Русское богатство. № 1. 1905 г.