Послереволюционная история усадьбы Горки крайне интересна и показательна. И дело не только в том, что она разделила общую судьбу большинства русских загородных поместий: национализация, вывоз художественных ценностей, создание на базе усадебного хозяйства первых коллективных сельскохозяйственных объединений, открытие в усадебных постройках школ, детских домов и санаториев. Эта история разворачивалась на глазах проживавшего там главы государства В.И. Ленина, который наглядно мог убедиться, как проходило осуществление земельных преобразований, главным вдохновителем и организатором которых он был сам, на местах.
Выбор Горок в качестве постоянной загородной резиденции Ленина был не случаен. В усадьбе, раскинувшейся на высоком речном берегу в окружении старинного парка, были все необходимые условия для полноценного отдыха: в хорошей сохранности прекрасно обустроенные дома с каминами и ванными комнатами, электричество, водопровод, центральное отопление, канализация,
телефонная связь и, что немаловажно, близость к Москве. Последней хозяйке усадьбы З.Г. Морозовой-Рейнбот удалось создать в Горках тот новый и еще редкий для России тип буржуазного поместья, где, при сохранение духа старинной дворянской усадьбы, были учтены все новейшие технические достижения и требования времени. О Зинаиде Григорьевне Морозовой-Рейнбот и созданном ей в усадьбе хозяйственно комплексе стоит сказать отдельно.
Она приобрела Горки в 1909 г. и за несколько лет превратила старую, вступившую в пору запустения усадьбу, в роскошное современное поместье. По проекту знаменитого русского архитектора Ф.О. Шехтеля была проведена реконструкция главных усадебных построек – Большого дома, Северного и Южного флигелей. В результате реконструкции архитектурно-парковый ансамбль приобрел облик великолепной неоклассической усадьбы в духе русского классицизма рубежа XVIII-XIX вв.
В северо-восточной части усадьбы, за пределами парка, был выстроен современный хозяйственный комплекс, который за короткое время удалось превратить в многоотраслевое рентабельное хозяйство. Он включал в себя конюшню на 30 стойл, коровник на 145 голов, свинарник, птичники с инкубаторами, молочную ферму, кузницу, слесарную и столярную мастерские, подвалы-ледьники, амбары и сараи со всем необходимым сельскохозяйственным инвентарем. Скотный двор и конюшня, оборудованные по последнему слову техники, с водопроводом, канализацией, электрическим освещением и отоплением, были оснащены автоматическими поилками и электрическими вагонетками для подвоза кормов.
В хозяйстве трудились наемные рабочие, партия которых прибыла в имение на заработки из Прибалтики. Условия им так понравились, что многие перевезли сюда свои семьи, некоторые обзавелись семьей на месте. Для их проживания на территории хозяйственного комплекса были построены два двухэтажных дома на 30 семей с летними верандами, общими кухнями и столовыми, подвалами для хранения продуктов. Рядом находились баня и прачечная для рабочих. Как и во всех помещениях экономии, в домах имелись электричество, водопровод, отопление и канализация.
В северо-восточной части парковой зоны располагался участок земли, отведенный под усадебное садоводство. Садоводство включало в себя фруктовые сады с ягодными плантациями, огороды с парниками и большой оранжерейный комплекс.
В садах хозяйства, занимавших площадь в 5 десятин, насчитывалось 500 яблонь зимних и летних сортов, 300 вишен, более двухсот кустов черной и красной смородины и небольшие ягодные плантации клубники, крыжовника и малины. В междурядье садов был разбит огород с парниками, который занимал площадь в 3,5 десятины. В парниках выращивалась, в основном, цветочная и овощная рассада, а также ранние овощи и клубника.
Рядом со старой небольшой оранжереей, в период реконструкции усадьбы был выстроен новый оранжерейный комплекс. Здание оранжереи представляло собой кирпичное сооружение с высоким центральным объемом Зимнего сада, к которому примыкали крылья односкатных и двускатных теплиц, и двумя флигелями по бокам. Зимний сад, так называемый «фонарь», перекрытый двускатной стеклянной кровлей, предназначался для выращивания высоких кадочных растений, в том числе пальм. В теплицах, имеющих остекление с юга, выращивались цветы, декоративные растения, теплолюбивые фрукты и овощи. Среди множества разновидностей декоративных цветов, деревьев и кустарников преобладали такие виды, как хризантема, розы, цикламен, гелиотроп, гортензия, орхидея, драцена, аралия, азалия, цинерария, резеда и др. В одном из флигелей оранжереи помещалась квартира садовника, в другом – квартира управляющего комплексом и необходимые для обслуживания хозяйства службы. Оранжерейный комплекс был оборудован центральным отоплением, сюда было проведено электричество и водопровод.
Усадебное садоводство, которому хозяйка уделяла особое внимание, неоднократно участвовало в Всероссийских сельскохозяйственных выставках. В 1909 г. на выставке в Риге оно было награждено большой серебряной медалью, а через два года, в 1911 г., на выставке в Москве «Садоводство имения Горки Зинаиды Григорьевны Рейнбот» получило три медали: малую золотую, большую и среднюю серебряные. Садоводство было и наиболее прибыльной отраслью имения. Одно только цветоводство, входившее в его состав, приносило доход, который перекрывал расходы по всему садоводству в целом.
Внутренний хозяйственный двор, непосредственно примыкавший к главным усадебным постройкам, был также реконструирован. В 1910 г. здесь была построена водонапорная башня, автомобильный гараж, электрическая станция с жилыми помещениями для обслуживающих ее рабочих и прачечная. Электрическая станция была оснащена передовым оборудованием: нефтяными двигателями фирм «Отто Дейц» и «Горнсби», динамо-машинами и электрическими моторами фирм «Сименс» и «Гальске».
Таким образом, за несколько лет усадьба была заново благоустроена и представляла собой тип поместий, получивший свое развитие в конце XIX – начале ХХ в. – образцово-показательное хозяйство. Основные работы по реконструкции усадьбы были закончены к 1914 г., за три года до Октябрьской революции. Горки не постигла печальная участь многих подмосковных, да и не только подмосковных, имений, которые после октябрьских событий были разграблены или разрушены. Морозова-Рейнбот смогла организовать своих работников на охрану усадебного хозяйства и не допустить разгрома.
В начале марта 1918 г. усадьба в Горках была национализирована. Комиссия, в состав которой входили представители волостного земельного комитета, местных крестьян в лице комиссара сельсовета д. Горки и рабочих имения в качестве «сведущих лиц», произвела учет и составила опись земельных угодий, лесов, хозяйственных построек, инвентаря, имеющихся в имении скота и птицы, а также семян и кормов. Необходимая при процедуре конфискации опись имущества в домах, где проживали бывшие владельцы, проведена не была. Члены комиссии просто не смогли туда попасть. Бывшая хозяйка З.Г. Морозова-Рейнбот не принимала участие в работе комиссии. Закрыв главный усадебный дом, она уехала из Горок, оставив там своего представителя, садовода хозяйства Р.М. Зандовского, который и подписал 10 марта акт о национализации усадьбы и переходе ее в распоряжение Сухановского волостного совета. Зандовский назначается управляющим конфискованного хозяйства и все учтенное имущество передается ему «на хранение с ответственностью за растрату».
На базе хозяйства организована сельскохозяйственная ферма «Горки», контора которой разместилась в Южном флигеле усадьбы. Количество оставшихся в хозяйстве работников составило 40 человек, большинство из которых трудилось здесь еще при бывшей владелице. Рабочим и служащим назначено жалованье; кроме того, ежемесячно, с фермы имения они по льготным ценам могли получать продукты: мясо, муку, яйца и молоко. Молоком, по 15 коп. за кружку, могли пользоваться по мере надобности, а одна кружка молока в день полагалась бесплатно.
З.Г. Морозова-Рейнбот, вынужденная покинуть имение, не сразу смерилась с постигшей ее участью. Пользуясь лояльным отношением к ней со стороны своих бывших работников и управляющего, она не теряет связи с усадьбой, часто приезжает в Горки и пытается спасти их от разорения.
В апреле 1918 г. она добивается приезда в Горки Комиссии по охране памятников искусства и старины, созданной при Московском совете рабочих и крестьянских депутатов. Комиссия, обследовав поместье, выдает Морозовой-Рейнбот Охранную грамоту на усадьбу, в которой, в частности, говорится, что «дом с художественно-исторической обстановкой в нем, как национальное достояние, находится под охраной Комиссии»[1].
Вскоре Горки оказались в поле зрения Московского губернского комиссариата земледелия (Мосгубземком), который отбирал наиболее перспективные в хозяйственном отношении имения Московской губернии и, несмотря на протесты местных властей, которым оставались мелкие и нерентабельные хозяйства, переводил их в свое подчинение с целью создания там крупных коллективных хозяйств – совхозов. В условиях войны, голода и разрухи, царящих в стране, налаживание сельского производства в конфискованных поместьях являлось делом первостепенной важности.
В конце июня в Горки прибывает комиссия по приему имени. Комиссия, которую, в первую очередь, интересовал усадебный хозяйственный комплекс, произвела учет земельных угодий, посевов, хозяйственных и жилых построек, составила опись сельскохозяйственного инвентаря, оборудования скотного двора, электрической станции, молочной фермы и оранжерейного комплекса, а также наличия в хозяйстве скота, птицы, зерна и кормов. При приеме кассовой книги и кассы фермы, наличность которой составила только 1000 руб., было установлено, что счетоводство в хозяйстве велось из рук вон плохо.
По сложившейся на ферме традиции продукты, скот, корма и пр., продавались, зачастую, рабочим и населению в долг, в результате чего ферма не дополучила около 10000 руб. Некоторые суммы за проданные товары из-за плохого учета установить было вообще невозможно. Что касается жалованья рабочим и служащим, то оно выплачивалось вовремя, и претензий к управляющему Зандовскому с их стороны в комиссию не поступило.
7 июля 1918 г. был подписан акт, по которому Горки переходили в подчинение Мосгубземкому. В акте приема усадьбы по просьбе местных крестьян отдельным пунктом отмечено, что «со стороны граждан села «Горки» имению «Горки» никакого ущерба не было принесено»[2]. В усадьбе организован совхоз «Горки» и назначен новый управляющий. Им стал местный участковый агроном, член Сухановского волостного земельного отдела Г. Н. Колобашкин. Бывшая хозяйка под угрозой ареста и предания суду революционного трибунала помогавший ей, вынуждена покинуть столь любимые ею Горки. Передав управляющему ключи от дома и Охранную грамоту на усадьбу, она уезжает в Москву. В Горки она никогда больше не вернется.
Однако в тяжелых условиях начавшейся Гражданской войны Мосгубземкому, к сожалению, не удалось наладить работу в хозяйстве и создать в Горках образцовое крупное сельскохозяйственное производство: к середине осени 1918 г. хозяйственный комплекс постепенно приходил в упадок, рабочие и служащие перестали получать жалованье, что привело к отъезду из имения около трети работников. В сложившейся ситуации рабочие усадьбы решили взять дело в свои руки и вместо совхоза создать коммуну.
Коммуны в первые годы Советской власти наиболее широко пропагандировались и активно создавались. Это было связано с популярностью идеи строительства коммунизма, как главной цели свершившейся революции. Хотя для осуществления принципов коммунизма «от каждого по способностям и каждому по потребностям» в стране не было реальных возможностей, именно в коммунах правительство видело главную основу переустройства всего сельского хозяйства. Декрет «О социализации земли», который в качестве закона был принят 27 января 1918 г., поставил их на первое место и предоставил им все преимущества сравнительно с другими формами хозяйства.
Попытка создать в Горках коммуну предпринималась и ранее. В апреле 1918 г. бывший работник усадебного садоводства Р.М. Зандовский, который после национализации усадьбы стал управляющим имения, зарегистрировал при ферме «Горки» в Сухановском волостном земельном комитете коммуну «Зандовский и Компания». Состояла она из шести человек, все были специалистами, членами Центрального профессионального союза садоводов и огородников. В ведение коммуны, которая в дальнейшем именовалась как «группа садоводов и огородников имения «Горки», передавались оранжерея, теплицы, парники, сады и огороды. Коммунарам было разрешено пользовать усадебным водопроводом, брать с фермы свободных от работы лошадей, а из мастерских – сельскохозяйственные и огородные орудия и инструменты. За сдачу земли коммуна должна была выплачивать местным волостным властям 50% со всей вырученной суммы, при чем «все продукты должны быть контролированы Земельным комитетом и распределены между населением по рыночной цене».
«Не находя ниоткуда средств, собравши свои последние скудные гроши и не жалея своих мозолистых рук и энергии»[3] коммунары приступили к работе, решив создать в Горках культурно-показательное хозяйство в области садоводства, плодоводства и огородничества. Трудно сказать, как столь малочисленная группа рассчитывала справиться с заявленной задачей.
Однако, за первые три месяца своего существования ей многое удалось: было выращено и продано местному населению «по самым униженным ценам» более 200 тысяч овощной рассады, подготовлены новые площади под огороды, засажено несколько десятин земли картофелем, капустой, огурцами, помидорами, свеклой и другими овощами, проведена обработка плодовых садов, ягодных плантаций и проч.
Являясь управляющим имения, Зандовский создал для своей группы благоприятные условия для работы и жизни. Оранжерейное хозяйство находилось на тот момент в хорошем техническом состоянии, располагало необходимым количеством семян, рассады, грунта, удобрений и не требовало для начала производства значительных денежных затрат. Садоводам, наравне со служащими и рабочими хозяйства, ежемесячно выплачивалось жалованье, а с фермы имения они по льготным ценам получали муку, мясо, молоко и другие продукты. Проживали они со своими семьями в двух флигелях, примыкавших к оранжереи, в больших и светлых комнатах с хорошей обстановкой. Квартирами, светом, водопроводом и отоплением пользовались бесплатно, а главный коммунар Зандовский, занимая с женой и ребенком несколько комнат, имел еще и прислугу.
Ситуация изменилась через несколько месяцев, летом 1918 г., когда Горки перешли в распоряжение Мосгубземкома. В имении вместо фермы был создан совхоз и назначен новый управляющий. Комиссия по передаче Горок только начала работать, а садоводам уже направлено предписание, что «без ведома лиц уполномоченных Губернским Земельным Комиссариатом не производить торговли цветами, редиской, огурцами, салатом и проч.», а в случае выявления фактов торговли «все без исключения со всякого рода растениями будут задерживаться и арестовываться»[4]. Вскоре группу садоводов и огородников исключили из состава рабочих и служащих фермы, лишили права на получение продуктов по льготным ценам и перестали платить жалованье. В условиях голодного 1918 г. это было тяжелым ударом для работников. Дела в коммуне, лишенной финансовой поддержки и хозяйственной самостоятельности, не имеющей практически никакой прибыли от своей деятельности, не ладились и хозяйство постепенно запускалось. Сознавая безвыходность ситуации, члены группы активно поддержали идею большинства работников о создании в имении вместо совхоза коммуны.
Приезд в сентябре 1918 г. в Горки В.И. Ленина оказался как нельзя кстати для рабочих. Так как Мосгубземком, которому принадлежало хозяйство, не поддерживал идею создания коммуны в Горках, они решили обратиться со своей просьбой к Ленину и заручиться его поддержкой. Как вспоминал позже один из сотрудников охраны Ленина, «вечером в день нашего приезда 25 сентября на хозяйственном дворе предполагалось собрание работников имения, решивших организовать сельскохозяйственную коммуну. Они обратились к нам, охране, с просьбой разрешить им обратиться к Ленину, чтобы пригласить его посетить это собрание, так как они хотели назвать коммуну его именем. Из этой затеи ничего не получилось. Ильич не мог принять в нем участие, о чем мы и сказали ходатаям. Собрание не состоялось»[5]. Встреча рабочих имения с Лениным произошла позже, 14 октября, в день его отъезда из Горок. В тот момент, когда он вышел из дома, чтобы сесть в автомобиль и ехать в Москву, появилась делегация работников хозяйства. Делегаты поздравили главу государства с выздоровлением и вручили ему петицию, в которой просили разрешить им реорганизовать совхоз в сельскохозяйственную коммуну и назвать ее именем Ленина.
Участник этой встречи, представитель Мосгубземкома Т. Сапронов, вспоминал: «В это время тов. Ленин начал увлекаться сельскохозяйственными коммунами, петицию рабочих совхоза Горок он передал мне с пожеланием или даже с предложением просьбу рабочих удовлетворить. Признаться, это предложение тов. Ленина я решил не проводить в жизнь (думаю, авось он забудет, ему не до того) по двум причинам. Во-первых, я еще не оставил мысли о том, чтобы там организовать коммуну из рабочих фабричных, коммунистов, так как я полагал, что этот дом пригодится для отдыха тов. Ленина и других товарищей и в будущем, следовательно, там необходимо создать соответствующую обстановку. А, во-вторых, совхоз был сохранившимся, хорошо оборудованным, находящимся там рабочим ни Губземотдел, ни я лично не доверяли и боялись, что они его разрушат.
Посоветовавшись с тов. Зайцевым, зав. Губземотделом, решили временно оставить совхоз, не производить никаких реорганизаций, а там будет видно. Но рабочие совхоза оказались более настойчивы, чем мы предполагали: видя, что мы задерживаем организацию коммуны, они пробрались в Кремль к тов. Ленину с жалобой на нас. После чего я получил настойчивое предложение все-таки организовать коммуну из находившихся там рабочих»[6].
По словам Сапронова, Ленин считал, что латыши, работающие в имении, знают передовые прибалтийские методы ведения сельского хозяйства и сумеют поставить коммуну на должную высоту. Соратник Ленина Я. Берзин вспоминал: «Больше всего меня поражало всестороннее знакомство Владимира Ильича с земельными отношениями Прибалтики. Он, по-видимому, читал все основные труды по этому вопросу на русском, а может быть и на немецком, языках, но ему были недоступны работы на латышском языке. Иногда он обращался ко мне с разными вопросами из этой области; во всяком случае, помню, что как-то мне пришлось переводить ему выдержки из книги Азиса (Ф. Розина) «Латышский крестьянин»[7]. Ленин надеялся, что коммуна в Горках станет образцом для местных крестьян, которые, оставаясь единоличниками на своих наделах, заняли выжидательную позицию и не спешили вступать в советские коллективные хозяйства. Он был так уверен в успехе коммуны, что дал согласие назвать ее своим именем. Коммуна в Горках – единственная организация в Советской России, которой при жизни Ленина было присвоено его имя.
20 октября 1918 г. состоялось собрание рабочих хозяйства, на котором было объявлено об организации в Горках коммуны имени Ленина, выбраны ее председатель и совет коммуны. Председателем стал Грассман, работавший в хозяйстве еще при Морозовой-Рейнбот, а бывшие управляющие, Зандовский и Канберг, вошли в совет коммуны.
Через несколько дней на общем собрании принят устав коммуны. В уставе, где своей главной задачей коммунары провозгласили уничтожение эксплуатации человека человеком и повышение культурного и материального положения страны, они записали: «Группа не должна замыкаться в себе, наоборот она должна стремиться сливаться одна с другой с тем, чтобы коллективизм сначала охватил волость, а затем уезд и т.д. Выполняя такую задачу, группа может послужить рассадником идей коммунизма, ведущих к полному освобождению трудовой крестьянской семьи от гнета и насилия деревенских кулаков и богатеев, искореняя таким образом вековое чувство собственности и препятствий к осуществлению социалистического строя на земле»[8]. В ноябре коммуна имени Ленина была зарегистрирована в отделе коммун Мосгубземкома. Отдел, которому подчинялись все сельхозкоммуны, создававшиеся на территории Московской губернии, контролировал их деятельность, а также осуществлял их финансирование и снабжение необходимыми товарами.
Планы по реорганизации хозяйства и развитию всех его отраслей у коммунаров намечались большие, но в первую очередь они обратили свое внимание на бывшее хозяйское имущество в главных усадебных зданиях. Как только глава государства после поправки здоровья уехал из Горок, коммунары составили акт, по которому «все движимое имущество имения «Горки», бывшее Рейнбот, находящееся в центральном здании имения, двух флигелях, расположенных по обе стороны от главного дома и в школе имения, согласно прилагаемой описи и при этом акте передано в распоряжение коммуны имени Ленина»[9]. Прилагаемая к акту опись имущества, составленная наспех случайными людьми, представляла собой простой, без какой-либо характеристики, перечень предметов мебели. Живописные полотна, акварели, гобелены, ковры, вазы, мелкая пластика, посуда и пр. вообще не попали в опись как не имеющие, по мнению малограмотных коммунаров, особой ценности. Однако, отсутствие необходимых знаний о культурной и исторической значимости находящихся в усадьбе вещей не помешало коммунарам «правильно» распорядиться приобретенным: посуду, часть мебели и других предметов усадебной обстановки они распределили между собой и обставили свои квартиры.
В «наследство» от совхоза коммуне досталось хозяйство, находившееся «…в очень запущенном состоянии. На полях неубранными стояли еще кормовая репа, свекла и огородина, несжатыми вика и ячмень, во всем имении, где насчитывается до 70-и топок, не было приготовлено и полена дров, пахать ничего не начато, зерновые продукты не смолочены, сельскохозяйственный инвентарь в большом беспорядке, изношенным и поломанным. Кузнечные и слесарные мастерские без инструментов, лошади сбитые, частью совершенно не годные к работе, старые до 30 лет. Стадо молочного скота смешанное, частью больное, без рационального ухода и кормления, свиней совсем не было. Главная энергия имения электрический двигатель сильно изношен, с значительными повреждениями, а потому и пожирающий далеко за норму нефти… Рабочие помещения тесные, не ремонтированные, с разбитыми рамами и плохим отоплением. В садоводстве плодовые деревья не вычищенные, не выбеленные и не окопанные, парники не вычищены, земля для ранних парниковых культур не приготовлена, правильного учета продуктов и правильной сельскохозяйственной бухгалтерии не было. Общего прихода имение дало до 20 октября 71024 руб. 65 коп., расхода 64968 руб. 52 коп., жалования не выдано служащим на сумму 44626 руб. 05 коп., 6-ти садоводам за четыре месяца 29587 руб. 72 коп., 37-и рабочим 15038 руб. 33 коп. Итого расхода по 20-е октября 112 594 руб. 57 коп. = перерасход на сумму 44 626 руб. 05 коп.
Сезонные работницы и рабочие в числе 14-и человек уехали и в коммуне остались 7 садовников, 3 истопника, 1 староста, 1 скотовод, 1 управляющий, 2 конюха, 2 сторожа, 1 счетовод, 1 машинист с помощником, 3 полевых работника, 5 доильниц, 1 пастух с подпаском, 4 полевых работницы, из них 1 сторож больной, другой 83 года тоже негодный, прочие частью старые помещичьи служащие с старой закваской»[10].
Трудные условия первое время не пугают коммунаров. Сохранившаяся производственная база, необходимый опыт и знания, а большинство коммунаров были рабочими экономии Морозовой и хорошо знали хозяйство, поощрение коммунарского движения со стороны государства и поддержка его главы, В.И. Ленина, - все это вселяло надежду на успех.
Для привлечения в свои ряды новых членов совет коммуны рассылает по округе приглашения на работу в хозяйство на следующих условиях: «готовый коммунарный стол, квартира с отоплением и электрическим освещением, одежда и обувь по мере надобности. Воспитание детей в коммунарном приюте. На непредвиденные мелкие расходы – рублей 100 в месяц»[11].
Совет коммуны, членам которого из-за нехватки достаточного числа работников приходилось наравне со всеми работать в поле на уборке урожая и на заготовке дров, приступил к составлению плана реорганизации хозяйства и приходно-расходных смет по развитию всех его отраслей: полеводства, скотоводства, садоводства, огородничества и цветоводства. Планировалось расширить посевные площади и огороды, разбить новые сады и ягодные плантации, увеличить поголовье скота и птицы, и даже организовать пчеловодство, которого раньше в хозяйстве не было.
Большие надежды коммунары связывали с развитием оранжерейного хозяйства, в частности, с выращиванием цветов, а также цветочной и овощной рассады. В «Проекте организации плодоводства, огородничества, цветоводства, пчеловодства и древонасаждений Коммуны имени Ленина имения Горки» записано: «Цветоводство и декоративные растения культивировать для украшения и благоустройства Коммуны, а …для вспомогательного прихода Коммуны отправлять их в Москву цветочным предприятиям. Но в виду перестраивающегося строя жизни Комиссия находит нужным просить Союз садоводов произвести расследование этого вопроса: каков эстетический вкус и требование рабоче-крестьянского строя, какие растения и цветы находят… больший отзыв и распространение в народе и в каких размерах культивировать их»[12]. Надежды коммунаров на развитие цветоводства не оправдались. Из Отдела коммун по этому поводу пришло «разъяснение»: «Из вашего доклада… видно, что Вы питаете надежду на извлечение доходов от продажи цветов. Не забывайте – цветы покупались буржуями имеющими капитал, а для рабочих и крестьянства потребуются не цветы, а огородные семена, каковые можно вывести в имеющихся в Вашем распоряжении парниках и оранжереях. Московский Губземотдел просит Вас о вышеизложенном серьезно озаботиться»[13].
С прибытием в коммуну новых работников «положение по ведению хозяйства стало улучшаться, были открыты коммунарная столовая, пекарня, приступили к организации коммунарского детского приюта… Испорченные части двигателя Отто Дейнца отправлены в Москву для основательного ремонта, приступили собственными силами привести в порядок и ремонтировать сельскохозяйственный инвентарь, хлев и жилые помещения… Открыли портновскую и сапожную мастерские для обшивания коммунаров с хорошими специалистами во главе»[14].
На налаживание работы «разбитого хозяйственного аппарата» и содержание коммунаров требовались деньги, которых в хозяйстве не хватало. Приход в коммуне ожидался только весной-осенью следующего года от продажи цветочной и овощной рассады, семян, а также урожая зерновых и овощей. 18 ноября коммунары направляют в отдел коммун Мосгубземкома заявление, в котором просят срочно выделить им аванс в размере 75000 руб. «Вновь прибывающие и оставшиеся из старых служащих фермы коммунары не имеют теплой одежды и обуви, - говорится в заявлении, - а потому спешно надо заготовить теплую одежду и обувь. Из съестных продуктов кончился у нас картофель и приходится покупать. До образования коммуны жалование служащие не получали за 2 месяца, а садовники даже за 4 месяца, так что совету приходилось выдавать последние имеющиеся средства на уплату жалования. Вообще хозяйство настолько запущено, что для поднятия его потребуется продолжительная напряженная работа и затрата…»[15].
Несмотря на все усилия по налаживанию производства дела в хозяйстве, судьба которого в этот трудный для него период практически полностью зависит от отдела коммун, не ладятся, денег не хватает на приобретение самого необходимого. В ноябре-декабре из Горок в отдел коммун направлено несколько заявлений с просьбой выделить соль, сахар, писчую бумагу, пуговицы, иголки, нитки, помочь с приобретением лошадей, скота, птицы и кормов, а главное – выделить деньги. Большинство из этих просьб осталось без ответа.
В марте 1919 г. в Губземотдел был направлен первый, и как оказалось, последний доклад коммуны имени Ленина о результатах своей деятельности. Описав бедственное положение, в котором было принято хозяйство в Горках, и отчитавшись о работе коммуны, ее председатель заключает: «Одна великая беда только в том, что мы ничего не получаем; пред Отделом коммун все наши требования насчет обуви, одежды и проч. предметов первой необходимости остаются без последствий, и этим прогресс Коммуны сильно тормозиться. …Успех и существование нашей коммуны зависит, насколько отдел Коммун сможет снабдить нас предметами первой необходимости, в обратном случае, окружающий нас денежный строй, разрушит в основе Коммунизм, ибо не получая одежду, обувь и проч., каждый принужден будет уйти из Коммуны, надеясь, получая денежное вознаграждение, получить все это, что не получали в Коммуне, а потому Правительство и особенно отдел коммун, если им дорога идея Коммунизма, обратили особенное внимание»[16]. Идея коммунизма, конечно, была дорога и отделу коммун, и правительству. Но в разоренной стране, охваченной огнем гражданской войны, денег на всех не хватало.
Коммуна имени Ленина, которая, как было записано в ее Уставе, «является живым примером преимущества коллективного способа ведения хозяйства перед единоличным», не справилась с поставленной задачей и, в большому огорчению главы государства, на своем примере не доказала это преимущество. Разочаровавшись в результатах своей деятельности и не связывая больше своего будущего с усадьбой, большинство работников выходит из коммуны и собирается к отъезду. Ленин тяжело переживает эту неудачу. Весной 1919 г. на собрании рабочих он просит их не покидать хозяйство и организовать в Горках коллективное объединение нового типа – совхоз, который станет примером для местных крестьян и сумеет доказать все преимущества крупного общественного хозяйства. Однако даже Ленину, с его умением убеждать и вести за собой массы, не удалось убедить рабочих Горок.
Н.К. Крупская, присутствовавшая на этом собрании, вспоминала: «Я помню, как на совещании, проходившем в Большом доме, Ильич убеждал их, очень волновался… Ильич хотел, чтобы совхозы стали для крестьян показом как умело вести крупное хозяйство; как вести мелкое хозяйство, крестьяне знали, как вести крупное, - им надо было еще учиться… Но не вышло ничего из его стараний… Горкинские рабочие, как и все латышские рабочие, ненавидели помещиков, но к коллективной работе, к организации управления совхозом они были еще весьма мало приспособлены в то время… Дело свелось в дележу рейнботовского имущества, и Горки превращены были в обычный совхоз»[17].
Участвовавший в организации коммуны в Горках Т. Сапронов писал в своих воспоминаниях: «Благодаря многочисленным фронтам, беспрестанным мобилизациям, бесконечному множеству продовольственных и всякого рода других ударных компаний, мы про нее (коммуну – авт.) забыли. Случайно туда попал инструктор Губземотдела, обследовал и сообщил: белье, находящееся в доме, где лечился тов. Ленин, коммуна между собой распределила, часть мебели из дома забрали и распределили, коммуна обставила свои квартиры. Ковры, драпировки, посуду, серебро, мельхиор тоже распределили и несколько возов из совхоза вывезли в Прибалтику. Так кончила свое существование «коммуна» Горок, да хорошо, что еще спохватились, не все пропало»[18]. Просуществовав несколько месяцев, к лету 1919 г. коммуна имени Ленина была ликвидирована, а большинство рабочих уехало из усадьбы. Больше попыток организовать в Горках коммуну не предпринималось. На базе хозяйства вновь создан совхоз.
Большинство коллективных хозяйств, созданных в первые годы советской власти на базе конфискованных поместий, даже таких современных и перспективных как Горки, оказались нежизнеспособными. Это была пора первоначальных исканий. Организуя коллективные объединения, никто практически еще не имел опыта, который бы указывал: как вести общественное хозяйство, как организовать труд, как распределять доходы, как сочетать общественные интересы с личными.
Позднее, подолгу проживая в Горках в связи с болезнью, Ленин обратит более пристальное внимание на местное хозяйство и попытается найти причину былых неудач. В 1922 г. совхоз, созданный на базе усадебного хозяйства, по распоряжению главы государства будет переведен в подчинение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета с целью создания в Горках общественного образцово-показательного хозяйства.
[1] ЦГАМО. Ф.4997. Оп.1. Д.137. Л.47.
[2] ЦГАМО. Ф. 4997. Оп. 1. Д. 137. Л. 76 об.
[3] Там же. Л. 61.
[4] Там же. Л. 59.
[5] Пташинский П.Н. Несколько замечаний о книге Н.И. Зубова «Они охраняли Ленина». Машинописный текст. Неопубликованный материал // Фонды Государственного музея-заповедника «Горки Ленинские».
[6] Сапронов Т. Горки // Журнал «Прожектор, № 14 (60). М., 1925. С. 14.
[7] Воспоминания о В.И. Ленине. М., Госполитиздат, 1961. Т. 3. С. 80.
[8] ЦГАМО. Ф. 4997. Оп. 1. Д. 164. Л. 37.
[9] ЦГАМО. Ф. 4997. Оп. 1. Д. 164. Л. 45.
[10] Там же. Л. 7-8.
[11] Там же. Л. 31.
[12] Там же. Л. 12.
[13] Там же. Л. 62.
[14] Там же. Л. 31.
[15] Там же. Л. 35 об.
[16] Там же. Л. 8.
[17] Воспоминания о В.И.Ленине. Т. 1. М., Политиздат, 1984. С. 551-552.
[18] Сапронов Т. Горки // Журнал «Прожектор». .№ 14 (60). М., 1925. С. 15.
Новые данные по вопросу авторства проекта усадебного комплекса в государственном историческом музее-заповеднике «Горки Ленинские».
