История добычи белого камня в нижнем течении реки Пахры

"Cпелестология - это исследование древних подземных объектов: рудников, каменоломен, фортификационных и хозяйственных сооружений, находящихся вне стадии эксплуатации."

В бассейне реки Пахры и ее притоках Жданки и Рожаи, от села Ям вниз по течению реки раскинулись многие древние поселения района: Старое и Новое Сьяново, Новленское, Киселиха, Камкино, Котляково, Колычево, Мещерино, Чурилково, объединивший несколько деревень пос. им. Володарского, Плетениха, Константиново, Мячково, Никитское и многие другие. Разработка Белого камня в этом районе существовала уже более пяти столетий назад и имела размеры значительного промысла. Добычу камня в этом регионе определили практически непрерывные выходы известняка в крутых береговых склонах рек, хорошо развитая овражная сеть, также вскрывающая пласты камня и, относительно, легкая транспортировка заготовленного материала к месту строительства.

Распространение каменного строительства в стране леса, какой была территория русских княжеств, диктовалась экономическими причинами. В разные стороны, по дорогам и рекам шли торговые пути, увеличивалось количество перевозимых товаров. Товар нуждался в защите от лихих людей и огня, а деревянные постройки не могли служить достаточным убежищем. Масштабы добычи камня были очень велики, если вспомнить, что каменное строительство в XI - XIII вв. велось в тридцати городах.

Каменные постройки на Руси восходят к Х –ХI вв., и представляют собой преимущественно церкви: Десятинная церковь, дворец князя Владимира, Софийский собор в Киеве. В 1090 году был построен город Переяславль, который епископ Ефрем "каменем огради". Изделия из камня также давно выполнялись русскими каменосечцами. Наиболее распространено было производство каменных гробов, гробниц, досок для разных целей, крестов. Так, под 1072 г. уже имеется упоминание "вземше Бориса в древяне раце… вложиша и (мощи) в раку камену. Посем же вземше Глеба в раце камене". [Фальковский, 1950, с. 179]

Исследователи предполагают, что добытый в штольнях близ деревень Съяново, Камкино, Киселиха и Новлинское камень еще в XII в. использовался для сооружения стен таких архитектурных шедевров Владимиро-Суздальского княжества, как Спасо–Преображенский собор в Переяславле-Залесском (1152-1157 гг.), Успенский (1158-1160 гг.) и Дмитровский (1194-1197 гг.) соборы во Владимире, одноглавый храм Покрова на Нерли (1165 г.) с изящной каменной резьбой, укрепления замка и собор в резиденции Андрея Боголюбского в селе Боголюбово (XII в.); а в XIII в. – собор Рождества Богородицы в Суздале (1222-1225 гг.), Георгиевский собор в Юрьеве–Польском (1230-1234 гг.). [Гарин, 2003, с. 32]

В 1259 г. в г. Холме в церкви были "два столпа от цела камени", двери церкви украшались "каменьем Галичкым белым и зеленым Холмским, тесаным". Они сделаны "неким хытрецем Авдьем". У города стоял даже столб каменный, "а на нем орел камен изваян, высота же камени десяти лакот, с головам же и с подножьками 12 лакот". [Фальковский, 1950, с. 179]

Со второй половины XIII в. основным потребителем белого камня становится Москва. Первая каменная церковь во имя Спаса построена в 1272 г. в Даниловом монастыре, затем белокаменный Успенский собор в Кремле (20-е гг. XIV в.) и с 1326 г. многочисленные каменные церкви. В 1366 г. – каменный город, в 1450 г. – каменные палаты митрополита Ионы. В 1470 г. купец Тарокан построил себе каменные палаты. [Фальковский, 1950, с. 179]

Обработка камня велась сечивом (секирой), трением друг о друга, его скоблили и гладили.

Потребность в белом камне и извести резко возросла в связи с решением великого князя Дмитрия Ивановича “ставить город Москву камен” после пожара 1365 г., в котором погорели “посад весь и Кремль, и Заречье”. [Гарин,2003, с. 33]

Село Мячково в 1462 г. перешло в состав личных владений московских государей, называемых дворцовой Мячковской волостью. В 70-х гг. ХVI в. эта волость была расширена путем приписки к ней ряда сел и деревень. Такая приписка мотивировалась именно "государевым каменным делом". В писцовых книгах того времени о занятиях крестьян поселений Верхнее и Нижнее Мячково, Колычево, Зеленая Слобода и Тураево записано: "Всякое тягло тянут, камень ломают и известные печи жгут и всякие каменные запасы ко всяким нашим делам пасут". [Сперанский, 1930]

К массовой и организованной разработке "белого камня" приступили после появления "Приказа каменных дел", созданного, очевидно, по указу Бориса Годунова в 1584 г., когда строительство оборонных укреплений в Москве и крепости в Смоленске потребовало в краткие сроки организованной поставки крупных объёмов строительных материалов, в том числе и блоков известняка для цоколей стен.[1] Для этого Приказ мобилизовал в принудительном порядке камнеломов и каменотесов, а также "делателей" (мастеров каменного дела), не только по Москве, но и в ряде других городов и мест, иногда достаточно отдаленных.

"А ведомо в том Приказе, - писал Г.Котошихин в 1667 г., - всего Московского государства каменное дело и мастеры; и для какого царского строения понадобятца те мастеры, и их собирают изо всех городов, и дают им ис царские казны на поденной корм денги, чем им сытым быть мочно. Да на Москве же ведомы в том приказе известные (производящие известь) и кирпишные дворы и заводы; а где белой камень родится и делают известь, и те городы податми и доходы ведомы в том Приказе... А камень белой, тесаной и неочищеной, привозят к Москве ис тех городов уездные крестьяне, на кого сколько в году положено поставить вместо иного оброку". [Иванов, 1999]

В съезжих избах городов велся строгий учет всех мастеровых по специальностям, причем соответствующие списки пересылались в Каменный приказ. В случае больших строительных работ мастеровые вызывались с мест. Естественно, что при этом мужики часто подавались в бега. Если же они "учнут хорониться, то жен их и детей сискивать и метать в тюрьму, покамест мужья их не объявятся". После появления укрывавшихся их наказывали и посылали к месту работ. Каменщики и кирпичники обычно приезжали без инструмента, так как он предоставлялся на месте работ. [Фальковский, 1950, с. 183]

Нужно заметить, что о "записных каменщиках" власть заботилась особенно. В справке, подготовленной московскими чиновниками в 1700 году, говорилось: "Да в тех же годах (с 1584 по 1649 гг.) взяты в городах и в уездах и из монастырей, которые люди каменное и кирпичное дело делывали, и велено им быть в каменьщиках и кирпичниках и ведать их в приказе Каменных дел; из тех взятых людей, где кто живет в тех городах дворы их и дворовые места обелены, и от посадских людей всяким тяглом отверстаны (отделены), и оброку и пятой и десятой денег и никаких податей с них и их товаров, которые торгуют на два рубля, пошлин не имать, и городового и острожного дела не делать, оприч каменных и кирпичных дел с посадскими людьми служить не велено". Привилегии распространялись и на их ближайших родственников: "А как они будут у Государева дела, и в ту пору жен их и детей и племянников на поруки и суда на них не давать, опричь душегубства и татьбы с поличным до тех мест, как они у тех дел отделаются, а судить их в приказе Каменных дел". [Иванов, 1999]

Строительный камень стал достаточно ценным товаром, его нередко жаловали царские и княжеские милости монастырям и боярам. Традиция эта держалась долго. В ХVII в. боярину И.Б. Милославскому за его вотчинные земли, взятые в казну, уплатили камнем и кирпичом. Нередко крестьянские селения в районах каменоломен платили оброк известью. В Московском государстве известь принималась в "приёмную государеву бочку", причём "мера той бочки ис краю в край I и 1/2 аршина, а попереч аршин, а мерить вверх как ведетца 1/2 аршина".

Обычный способ получения строительных материалов заключался в натуральной повинности монастырей и населения определенных районов доставлять камень, известь и прочее. С учреждением Приказа каменных дел Мячковскую волость отдали в его специальное ведение. В писцовых книгах за 1627-29 гг. записано: "Приказа каменных дел деревня Шестово на реке Пахре, а в ней десять дворов крестьянских... ". [в кн. Гарина: РГАДА, ф.1239, оп.1 д. 1472, лл 89-102] На незаселенных участках, но имеющих выходы камня, возникают новые поселения. В 1678 г. "За Троице-Сергеевым монастырем вновь построенная деревня, что была пустошь Жеребятьева, а в ней три двора бобыльских, людей в них семнадцать человек. А по скаске той… деревня построена для каменной ломки и для известного жжения". [в кн. Гарина: РГАДА, ф.1209, д.9811, №429]

Как пишет современник, "недалеко от столицы есть несколько каменоломней, из которых достают белую плиту, привозят в город и употребляют на строение". [Фальковский, 1950, с. 179]

На население волости был установлен размер наложенного оброка в виде камня, который должны были добывать, заготавливать и доставлять в Москву местные крестьяне. Выполнение этого требования контролировалось сельскими старостами по дворам. Кроме камня, крестьяне должны были заготавливать известь в порядке обязательной повинности еще до учреждения Каменного приказа.

По данным писцовых книг Приказа каменных дел, в 1646 г. в селе Мячково насчитывалось 26 крестьянских дворов. В "Космографиях" (географических описаниях) конца ХVII в. говорится: "Близ царствующего града Москвы в веси именуема Мячково есть горы превеликия, все белой камень зело премножество, отнележе зачатся град Москва и по се время на церковныя и великородных людей и всяких домовыя строения и на полаты и на всякия каменного дела потребы тот камень и на известь без престани ломают, да и в иныя окрестныя грады безчисленно много для таковаж дела отвозят". [Арсеньев, 1911, с.17] На них были установлены следующие нормы продукции на год: 1162 бочки извести (круху), 1162 лещади аршинные (плоские плиты известняка длиной около 0,7 м), 2324 ступени. [Пирожников, 1999, с.122]

В 1647 г. царским указом было разрешено двум иностранцам – Петру Марселису и Филимону Акеме – для тульского железоделательного завода "давать мячковские камни на год по 200 блоков" в течение 20 лет. Но добывать и перевозить камень к заводу они должны были своими силами. [Викторов, Звягинцев, 1981, с.20]

В отличие от остальных мест, в Мячково белый камень добывали, очевидно, только карьерным способом. Подтверждает это и описание, сделанное в 1890 г.: "Между д. Исуповой, Саврасовой и с. Богородским – Казанским находится по обоим берегам Пахры целый ряд выходов каменноугольного известняка. Но тут, в противоположность Мячкову, известняк добывался, как в большинстве случаев по Пахре, подземными галереями, а не разносом…". [Никитин, 1890, с.236]

О технологии добычи камня в XVII веке на карьерах (приломах) известняка можно судить по описанию разработок в Ковровском уезде, приведенном А.Н. Сперанским: "Снимали вскрышной слой почвы, аршин на пять вглубь. Верхний слой подбивался просеками, затем его поднимали ломами и разбивали ударами молота ("кулака") по железным клиньям.

При выемке крупных камней вбивался в слой еловый или сосновый кол 4 вершка толщины ("маяк"). На него одевалось просверленное насквозь бревно ("трубка") с долбленными отверстиями. В отверстия вставлялись колья и получался своеобразный ворот. Каменную плиту охватывали канатами и вытаскивали из слоя. На такой добыче было одновременно занято не менее 20 человек".

Подрядный способ добычи и доставки камня в далеко расположенные от Мячкова города, по-видимому, был правилом в XVII в. Подряжалась группа крестьян от 15 до 20 человек со старостой во главе, которая добывала и доставляла всю каменную продукцию на место строительства. Одна из архивных записей (приведенных Н.Н. Ворониным) свидетельствует о том, что некий предприимчивый крестьянин села Любич, по имени Лазарь Ларин, подрядился в 1691 г. поставить на строение собора церкви в Переяславле Рязанском пять тысяч штук "ступенного доброго мячковского камня".[2] А каждый камень был не мал: длина – 71 см, ширина – от 36 до 40 см, толщина 18 см. [Викторов, Звягинцев, 1981, сc.20-21]

Камень обычно имел квадратную форму. Размеры делались различные, в зависимости от заказа. Так, для большого Каменного моста в 1644-1645 гг. ломали в селе Настасьине камень 1×1×½ аршин. Для церкви Григория Неокесарийского в 1667 г. добывали в селах Верхнего и Нижнего Мячкова и Зеленой слободе камень: 5 250 штук - 1 аршин по 2 алтына за штуку, 750 штук - ¾ аршина по 8 денег за камень, 50 штук - 2 аршина по 20 алтына. В 1668 г. взято еще 300 камней аршинных. [Фальковский, 1950, сc. 179-180]

Очень большой подряд на ломку камня и доставку его на государевых стругах в село Измайлово к плотинному делу был дан в начале 1668 г. крестьянам сел Колычево, Верхнее и Нижнее Мячково с соседними деревнями. Они обязаны были поставить до лета: 17 лещадей в 1½ аршина по 10 алтын за штуку, 131 камень в 1½ аршина по 6 алтын и 4 деньги, 500 камней ступенных по 3 алтына и 2 деньги, 740475 камней в 1 аршин по 2 алтына и в ¾ аршина по 8 денег за камень. Размеры обусловливались следующие: ступенной камень 8×8×6 вершков, аршинный и ¾-аршинный камень имел сечение 6×4 вершка.

Неточность на длине в аршинном и ¾-аршинном камне допускалась в 1 вершок в обе стороны (больше или меньше). Если же длина камня была меньше нормальной на 1½-2 вершка, то 2 таких камня принимались за один. При таких "условиях" царскому хозяйству, действительно, убытка не было.

Бутовый камень доставлялся крестьянами Зеленой слободы Мячковской волости по 6 рублей за 1 куб. сажень по зимнему пути в Измайлово и по 5 рублей за сажень по вешней воде под Новоспасский монастырь. [Фальковский, 1950, с. 180]

В XVII в. добываемый в карьерах белый камень распределяли на три сорта: стенной (для кладки), известковый (для обжига на известь), бутовый (мелкая колотая плита). Стенной камень, в свою очередь, делился по длине, толщине, форме и чистоте обработки на восемь видов: аршинный, трехчетвертной, полуаршинный, логовой, точковый, мостовой, тесаный, ступенной. Кроме того, изготовляли полусаженные плиты для престолов, каменные коробки, надгробия, большие брусья и другую белокаменную продукцию. О размахе производства говорит тот факт, что в 1660 – 1670 гг. строительство получило из Мячковской волости 80 тысяч штук белого камня, а из каменоломен верховьев реки Москвы всего 9,8 тысяч штук. [Викторов, Звягинцев, 1981, с.21]

В 1704 г. Петр I ликвидировал "Приказ каменных дел", передав его дела в Канцелярию каменных дел Приказа Большого дворца. Фактически он был закрыт еще в 1700 г., что видно из следующего:

18 февраля 1700 г. учреждено было управление "генерал-провианта" по сбору со всего государства хлебных запасов и по раздаче их войскам. Присутствие (канцелярия) этого нового управления поместилось "в палатах, что был Каменный приказ", и в его распоряжение был предоставлен весь персонал подьячих Каменного приказа. И, действительно, он с того времени перестает упоминаться в документах.

Но уже 21 февраля 1706 г., последовал указ: "Дела всякие бывшего Каменного приказу и при тех делах подъячих и подмастерьев и каменщиков по Приказу Большого дворца и кирпичников из ратуш, из разных монастырей, управляемые из монастырского приказу, заводы кирпича и черепицы со всяким строением, и из Ингерманландской дворцовых дел канцелярии селы Пахрино и Мячково з деревнями, со всякими угодьи… взять и ведать в особливой каменных дел канцелярии инспектору ратушного управления Алексею Курбатову. И те дела управлять в Патриарше конюшенном дворе, что в Кремле. Да в той же канцелярии ведать и архитектурных дел мастеров иноземцы и русских, свободных и несвободных". [Сытин, 1950, с.196]

Этим указом был по существу восстановлен Приказ каменных дел, но в новом виде. Канцелярия Каменных дел скоро провела ликвидацию льготного состояния записных каменщиков и кирпичников. В 1712 г. "Государев контроль" за добычей камня был снят и в Москве открылась вольная продажа кирпича, камня, извести и других строительных материалов.

Добыча камня и извести резко упала в связи с указом Петра I о запрещении "во всем государстве на несколько лет (пока в Петербурге удовольствуются строением) всякого каменного строения", действовавшего с 1714 по 1728 гг. В это время все специалисты были направлены на строительство, основанного в 1703 г., Петербурга, и каменное дело под Москвой быстро пошло на убыль. [Гарин, 2003, с.33]

Уже в последние годы существования "Приказа каменных дел" основные кадры рабочих брались не из записных каменщиков и кирпичников, а "изо всяких чинов людей". Предприятия первых были переданы либо на откуп, либо на оброк. Уничтожив записных каменщиков и кирпичников, канцелярия каменных дел была закрыта вскоре после ее создания. Мячковская волость каменщиков вместе с каменоломнями в 1709 г. была передана в частное владение князя А.Д. Меншикова. К этому времени она состояла из 257 дворов с 1215 человек населения. [Сытин, 1950, сс.196-197]

По решению Комиссии для устройства Москвы и Петербурга, созванной в 1762 г., вновь был организован Приказ каменных дел. Новое учреждение было открыто в Москве только в 1775 году и состояло из присутствия и экспедиции инспекторского правления, заведовавшей "изобретением и осмотром материалов". Доходы приказа, состоявшие из крепостных, печатных и гербовых пошлин, не превышали нескольких сот рублей. В 1782 г. Приказ был окончательно закрыт.

Во время Екатерины II добыча камня в низовьях реки Пахры достигла такого размаха, что уже в документах вся эта местность называлась "каменной стороной". И в 1781 г. Екатерина II удостоила село Колычево "имени, прав и преимуществ города" под названием Никитск с примеживанием к нему особого уезда. В уезд вошли все села и деревни по реке Паре, где процветал белокаменный промысел. (Приложение 1) О занятиях горожан источники тех лет свидетельствуют так: “Занимаются хлебопашеством, а более в ломке и приготовлении белого камня, которые отвозят для продажи в Москву и прочие близлежащие места в довольном количестве, а также упражняются в кладке каменных зданий в Москве и отходят для оной работы в Петербург и прочие города”. По представлению сената, 20 декабря 1781 г. был утвержден герб нового города, на котором изображались "три положенные отесанные белые камни, в золотом поле, в знак изобильных каменных ломок, находящихся при сем городе".

С возобновлением каменного строительства груженные бутом, камнем и известью подводы крестьян с Пахры вновь потянулись в Москву, где он продавался в разных местах, но, в основном, в Белом городе, а к 1775 г., в связи с благоустройством Белого города, торговля строительными материалами сосредоточилась в специально отведенном месте близ Таганского рынка. [Гарин, 2003, с.33]

Спрос на материалы особенно возрос во второй половине XVIII в., когда в Москве развернулось сразу несколько правительственных строек. Указом императрицы Елизаветы Петровны 1750 г. предусматривалось строение и починка Кремлевских дворцов. Вскоре для этого была создана специальная экспедиция, члены которой лично осматривали местности, где "белому камню ломку производить и завод для этого завесть". Подходящими оказались районы Верхнего Мячкова и Люберец, но старосты и крестьяне этих сел заявили, что они для ломки камня землю "отдать ни по какой цене не желают", т.к. на этой земле находится крестьянская пашня, и где точно расположены приломы, они не знают, да и необходимого инструмента у них для этого нет. Очевидно, что это были просто отговорки, проблема же заключалась в ценах, ибо, в конце концов, они поставили условие: если им будет заплачено "по настоящей цене", то они окажут помощь в отыскании мест, где этот камень можно добывать и вообще "усердствовать и стараться будут".

В ответ на повеление императрицы крестьяне д. Новлинской, уже в мае 1750 г., через Яузский мост только в один прием провезли в Кремль камень и известь на ста сорока подводах. [Гарин, 2003, с.33-34]

В 1782 г. для реставрации Китайгородской стены и башен, крестьяне Мячковской волости, доставили сюда в летнее время на собственных лошадях 80 куб. саженей бута, 16,4 тысяч штук мячковского и пахорского камня и лещади, две тысячи двадцатипудовых бочек извести. Если учесть, что на подводу приходилось по сорок пудов груза, а это почти по дюжине камней или по две бочки извести, то только для выполнения этого подряда потребовалось более трех тысяч подвод! [Гарин, 2003, с.35]

В 1838 г. "Московские ведомости" сообщили о предстоящих торгах на поставку бута, камня, извести и других строительных материалов для постройки Большого Кремлевского дворца. И уже с мая 1838г., к Кремлевскому строению "безостановочно с берегов реки Пахры доставлялись бут, камень и известь в большом количестве".

Бут, камень, лещадь и известь заготавливались крестьянами волости и для строительства Оружейной палаты в Кремле, зданий Московского университета на Моховой, дома Пашкова и многих других примечательных московских строек.

Крестьяне деревни Котляково хорошо заработали на поставках бутового камня для строительства Николаевского вокзала, куда его потребовалось особенно много, т.к. строился он на болотистом месте. [Гарин, 2003, с.37]

Начиная от деревень Съяново и Камкино, вниз по реке до села Мячково, подземным способом добывался камень, относящийся к мячковскому горизонту среднего каменноугольного периода. Для производства крупных каменных изделий - различных плит и блоков - разрабатывали слои мощностью в 0,6 - 1,2 м, из которых получали плиты длиной более метра, при толщине 15 - 25 см. Эти слои были представлены известняками, сложенными мелкими обломками раковин. Такая структура позволяла вытесывать из камня любые изделия без трещин и сколов. Цвет его обычно белый, но различного рода примеси могут придавать ему разные оттенки.

В древние времена весь этот камень называли мячковским, а начиная с XVIII в. строители делили его на собственно мячковский, подольский и пахорский (название произошло от села Пахрино). При этом, если мячковский камень являлся наиболее мягким из них, а, следовательно, его легче было обрабатывать и использовать для изготовления художественной резьбы и статуй, то подольский был более прочным и использовался, благодаря этому, для изготовления лещади - каменных плит, необходимых для прокладок при сооружении кирпичных колонн, лестниц, настилки полов и даже тротуаров. Пахорский же камень занимал золотую середину между мячковским и подольским; его, смотря по обстоятельствам, можно было использовать в самых различных целях. [Гарин, 2003, с.32]

Входы в каменоломни располагались по окраинам деревень, на высоких берегах реки Пахры и склонах оврагов. Для этого, как правило, выбирался крутой берег, чтобы без лишних усилий сбрасывать вниз землю от раскопок. Достигнув нужного слоя камня, в нём прорубали штольни. В этих штольнях, высотой 1,5 – 2,0 м, работали зимой, когда вероятность обвалов уменьшалась, и, кроме того, свободные от полевых работ крестьяне местных сел получали дополнительный заработок. При этом не надо было покупать пахотные земли, что при карьерной разработке было неизбежным. Кровли в этих штольнях не подпирали, как на рудниках, деревянными стойками, а через определенные промежутки оставляли нетронутыми целики породы.

Рисунок 1. Фрагмент плана каменоломни «Тавровая» у с. Константиново (съемка РОСИ)

Рисунок 2. Залы с оставленными целиками породы в каменоломне «Солнечная» на р. Лубянке. (фото автора)

Рисунок 3. Залы с оставленными целиками породы в каменоломне «Солнечная» на р. Лубянке. (фото автора)

Крупные блоки камня вывозились на плоских, низеньких тележках, с железными осями и чугунными колесами. На осях был положен настил из толстых брусьев, к крюку тележки припрягалась лошадь. Для освещения пути обычно нанимали мальчика, который шел впереди лошади со свечой. На поверхности камень сушили, распиливали, шлифовали и отправляли до места назначения в зимнее время санными обозами, а весной, по большой воде, на специальных судах – шитиках. Это были небольшие плоскодонные парусные суда, части корпуса которых сшивались ремнями или виней (прутьями можжевельника и ели). Длина их составляла 10 – 15 м, ширина до 4 м. Такое судно могло поднять 15 – 18 тонн груза при осадке не более 0,5 м, что позволяло перевозить товар по мелководным рекам.

Выламывая рыхлый белый известняк (известковый бут), его тут же просушивали. В вырытой яме из крупных блоков выкладывали сводчатое основание и стены известково-обжигательной (горновой) печи. Затем загружали яму доверху, а внутри раскладывали костёр. Обжиг продолжался до тех пор, пока камень не начинал рассыпаться в порошок.

Лучшую известь в Москве - "Замочную", выжигали из верхнего слоя известняка - "Верхозема", добываемого на Мячковских приломах. Из других слоев производили более дешевые сорта извести: "Комовую" и, совсем дешевую, "Мелкую". В остальных местах производили только дешевые сорта. (Приложение 2) [Азанчеев, 1894, с.89]

Об устройстве и производительности известковых печей можно судить по следующему. В 1666 г. Голова московских стрельцов Юрий Лутохин по указу купил в казну известковые печи. "В Пахрине, печь крестьян деревне Новлянки, около ее 16 сажен, вышина 15 пядей, а по их де скаске будет из нее 900 бочек - за 112 рублей 30 алтын 2 деньги. ". В деревне Кашкина – печь по окружности 11 сажен, вышина – 17 пядей больших, производительностью 300 бочек, за сумму 70 рублей. В деревне Киселилы куплена печь 14 сажен, 18 пядей больших, выпускавшая 400 бочек, за 70 рублей. В деревне Съянивы – печь 15½ сажен, 12 пядей пеших, на 700 бочек, за 100 рублей". [Фальковский, 1950, с. 185]

Вот, как о местности между деревнями Съяново и Юсупово написал инженер Романовский в 1842 г.: "Красив вид каменных ломок в этих массивных разрезах; около них особенно живописно расположены снежно-белые известково-обжигательные кучи, они кажутся небольшими укреплениями и тянутся длинным извилистым рядом по обрывам и каменистым берегам реки Пахры." В начале XIX в. известь продолжали обжигать, но в таких местах, где слой известкового бута был толще, и разработка его выгоднее, как, например, в селе Мячково.

Каменоломни являлись собственностью крестьянской общины. Об этом говориться в записке Е.М. Дементьева от 18 декабря 1882 г.: " По издревле заведенному обычаю право ломки, которое имеет каждый из общников, регулируется следующим образом. В Новлинской все желающие ломать камень, т. е, являющиеся в качестве хозяев-предпринимателей, вносит в общество по 1 рублю в год за каждую ревизскую душу, что составляет 160 рублей, и затем распределяют между собою эту сумму: кто сколько "возмет за себя душ", следовательно, рублей арендной платы. Сообразно этому числу принятых на себя душ, они распределяют между собой места ломок - приломы, отчасти по взаимному соглашению, отчасти по жребию.

В настоящее время ломки при деревне Новлинской арендуются тремя братьями Лапшиными; один из них имеет за собой 131 душу и держит 10 рабочих, другой - 25 душ и держит 6 рабочих, третий 4 души и держит 3-х рабочих. - Совершенно на таких же условиях арендует один все приломы Н. Рахманов в деревне Съяново, содержа до 25 рабочих.

Как хозяева-предприниматели, так и рабочие-ровщики, все местные крестьяне. Ни определенных сроков найма, ни определенных часов работы на приломах нет. Ровщики работают сдельно, артелями по 3-4 человека, сегодня у одного, завтра у другого, смотря у кого есть работа, так что вышепоказанное на приломах число рабочих выражает только число их в момент осмотра, вообще же оно очень изменчиво. " [Дементьев, 1883, сс.252-254]

Во второй половине ХVIII и в начале XIX вв., в Съяновских и других каменоломнях "белого камня" организовывали производство стенового и облицовочного камня для цоколей, колонн, оград, различных надгробий и фигурных украшений.

К концу ХIХ в. добыча камня резко падает. По данным за 1877 г., с октября до святок, обычно группами в три человека (двое добывали, а третий отвозил в Москву) вели добычу крестьяне Котлякова, Воеводина, Вялькова и Шишкина. В каменоломнях деревень Новлинское работало до пятидесяти человек, Старое Съяново – до сорока, Камкино – до десяти, Киселиха – до семи, Жеребятьево и Красино – по пять человек. Семнадцать жителей деревень Новлинское, Красино, Заборье, Киселиха и Чурилково занимались изготовлением надгробных памятников. [Гарин, 2003, с.38]

Причины падения добычи отражены в записке Е.М. Дементьева за 1882 г: " Прежде в этом районе в большом количестве выжигали известь, но теперь не жгут нигде, и самая ломка камня падает с каждым днем. Причина этому та, что мягкий известняк, шедший прежде на цоколь, на мощение тротуаров, на лестницы и проч., почти совсем вытеснен мячковским камнем (ломки Бронницкого уезда) и подольским мрамором. В настоящее время из всех приломов разработка продолжается при деревнях Новлинской, Старо-Съяново, Киселихе, и Чурилкове. В последних двух, впрочем, ломка производится совсем в ничтожных размерах, в них работает теперь не более как по 3—6 человек.

Никаких построек при ломках не существует. Камень обделывается в том виде, как идёт в продажу, в самых рвах или под открытым небом. Работают же, как и прежде, только и исключительно крестьяне деревень, на земле которых находятся ломки. Производство каменоломен состоит в обтеске цокольнаго камня, лещадей и надгробных памятников в виде гробов. Лестничных ступеней больше уже не делают." [Дементьев, 1883, сс.252-254]

Производительность каменоломен этого периода отражена в статистическом сборнике за 1894 г: "В Мячковской волости Бронницкого уезда, при селе Верхнем Мячкове, заготовляется: известкового камня – 100 кубических саженей, белой лещади – 810 штук, аршиннаго камня – 1015 штук и маховаго камня – 5150 штук; в селе Зеленой Слободе: бутоваго камня – 30 кубических саженей, белой лещади – 70 штук и маховаго камня – 200 штук; при деревне Каменном Тяжине: бутоваго камня – 250 кубических саженей, белой лещади – 375 штук, аршинного камня – 900 штук и маховаго камня – 4000 штук; у деревни Титовой: бута – 150 кубических саженей, лещади – 150 штук, аршинного камня – 500 штук и маховаго – 1500 штук.

Жителями деревень Новинской – Жеребятьевой и Старого Сьянова Домодедовской волости приготовляется до 2500 штук белого камня, а деревни Малого Юсупова – 3000 штук памятников. При деревне Новлянской крестьяниным Лапшиным - цокольного камня около 1000 штук, памятников – 70 штук". [Азанчеев, 1894, с.99]

К этому времени берега в нижнем течении реки Пахры были изрыты до такой степени, что верхняя терраса часто проявлялась только в виде отдельных холмов.

В начале 70-х гг. ХIХ в. вместо известкового раствора для цементной кладки стал применятся цемент. В связи с ростом потребности, в Московской, Тверской и других губерниях возникают крупные цементные заводы. С этим связан второй этап развития подземной добычи белого камня. Меняется и технология разработок. Каменоломни раннего периода имели камерно-столбовую систему разработки и не уходили далеко вглубь склона. Каменоломни позднего периода разрабатывались сплошным забоем, нередко уходя вглубь склона на несколько сот метров. Оставлялись откаточные штреки, все остальное отработанное пространство забутовывалось. Нагрузка кровли шла уже не на оставленные целики горной породы как раньше, а на подпорные стены, сложенные вдоль откаточных штреков из тщательно подогнанных крупных блоков и плит.

Рисунок 4. Фрагмент плана каменоломни «Курья» у с. Константиново (съемка РОСИ)

Рисунок 5. Откаточные штреки в каменоломне «Курья» у с. Константиново (фото автора)

Рисунок 6. Развилка откаточных штреков в каменоломне «Курья» у с. Константиново (фото автора)

В некоторых выработках прокладывали узкоколейки для вагонеток. Конечно, такие каменоломни уже не принадлежали отдельным хозяевам или крестьянским общинам. Подземные разработки ведут Акционерные общества, а сами выработки называются камнезаводами.

Окончание подземной добычи относится к периодам восстановления разрушенного хозяйства после Октябрьской революции и Великой Отечественной войны. Как правило, камень уже не разрабатывали, а разбирали забутовку в привходовых частях каменоломен. В результате такой добычи, в этих местах образовались огромные "колонные залы" которые, лишившись дополнительного крепления свода, как правило, начинали интенсивно обрушаться.

Особую группу выработок в Московской губернии, составляли каменоломни, добыча камня в которых производилась методом буро – взрывных работ. Одна из таких каменоломен находится в излучине р. Рожаи, близ старинного с. Никитское. Ее разработка началась в 90-х гг. ХIХ в.[3] и продолжалась вплоть до 30-х гг. ХХ в. В связи со спецификой добычи, ширина штреков достигала шести метров, а стены и кровля укреплялись многочисленной деревянной рамной крепью.

Рисунок 7.Многочисленная деревянная крепь в каменоломне «Никитская» на р. Рожае (фото из интернета https://fotki.yandex.ru/next/users/naumovabelka/album/126149/view/167269?page=0)

Рисунок 8. Многочисленная деревянная крепь в каменоломне «Курья» у с. Константиново (фото А.Зубова из интернета)

В каменоломне были проложены рельсы, по которым, при помощи лошадей, передвигались вагонетки. Добытый таким образом камень использовался как сырье на Домодедовском цементном заводе.

В 20-х гг. ХХ в. по обрывистым берегам реки, практически по всей ее излучине, артелями рабочих, состоящих из местных крестьян, были пробиты разведочные штольни различной протяженности.

Нет абсолютной ясности по поводу времени разработки и владельцев Никитской каменоломни. В книге Г.Ф. Гарина приводятся архивные выписки где встречаются две схожие фамилии П.Н. Мартемьянов и А.А. Мартьянов: [Гарин, 2003, сс.44, 47]

1903 г. 3 сентября: "На Никитской каменоломне купцу П.Н. Мартемьянову принадлежали ломы, паздники, кирки, тачки, кувалды, железные клинья, две лошади и пятнадцать вагончиков."[4]

1913г.:"Вблизи станции [Домодедово] - цементный и кирпичный заводы А.А. Мартьянова, вырабатывающие ежегодно до миллиона пудов романского цемента и трехсот тысяч штук кирпича… В полутора верстах – каменоломни "Торгового дома Макарычева, Сопелова и Ко", на которых добывается около ста тыс. пудов известнякового камня, идущего для строительных работ и пережига на известь."[5]

В другой статье о времени разработки и владельце написано следующее: "В 1908 году ресторатор Мартьянов (державший ресторан в помещении теперешнего ГУМа) взял подряд на поставку известняка цементному заводу близ села Домодедова. Но земля принадлежала крестьянам с. Никитского, и те, не желая портить лес, которым был покрыт берег, не позволили брать известняк открытым способом. Пришлось добывать камень путем подземных выработок. Удалось пробить под землей основной коридор с ответвлениями. Шахтным рабочим мешал недостаток кислорода под землей (керосиновые лампы тухли), поэтому пробили сквозной ход, пересекший горло излучины р. Рожаи, там, где два отрезка ее русла наиболее сближены: их разделяло небольшое пространство, бывшее в то время ровной горизонтальной поверхностью (лугом) без признаков понижения относительно окружающей местности. Вход в подземный коридор был несколько выше устья Бечевого оврага, чуть правее дороги, которая идет от поймы против южной окраины села к Домодедову. " [Соколова, 1957]

История подземной добычи камня в промышленном масштабе в нижнем течении р. Пахры на этой каменоломне заканчивается. На смену этому, с развитием горнодобывающей техники, в том числе, паровых экскаваторов, приходит добыча карьерным способом.

Приложение 1.

Фрагмент карты: Никитский уезд в 1766-1770 гг.

Лист 12 картографической части издания: Кусов В.С. Земли Московской губернии в XVIII в., М., 2004 г.

Приложение 2

Термины, применяемые местными каменотесами для

обозначения слоев строительных материалов в

конце XIX- начале XX веков.

Названия слоев известняка у рабочих Мячковских приломов

(сверху вниз), (по Азанчееву) [Азанчеев, 1894, с.89]:

1. «Земляной»

2. «Песчаный»

3. «Лыска»

4. «Товар» или «Белый камень»

5. «Клинный»

6. «Назольник»

7. «Налога»

8. «Горох»

9. «Донник»

10. «Лещадка» или «Подводный» - один из последних пяти слоев, именно «горох», идет на бут, а все прочие на известь, на плиты или камень, надгробные памятники.

Названия слоев известняка у рабочих Мячковских приломов

(сверху вниз), (по В.А. Апродову) [Апродов, Апродова, 1963 г. с.135]:

1. «Шарша первая» - известняки брекчевидные с характерной волнистой (шершавой) поверхностью выветривания

2. «Зеленка», «Гниляк» - толща переслаивания мергелей и известняков;

3. «Свинья» - доломиты желтые, крепкие, плитчатые;

4. «Горошек» - известняки органогенно-обломочные, с окатанными обломками фораминифер;

5. «Гарнаша» - известняки мелко фораминиферовые, с тонкими мергелистыми прослойками, тонкоплитчатые, трещиноватые;

6. «Лыска» - известняки криноидно-фораминиферовые, мелоподобные, пачкающие, с крупными конкрециями кремня в виде «лысин»;

7. «Поясник» - известняки мелкозернистые, с отдельными пустотами от бывшей фауны, крепкие, снизу более толстоплитчатые, вверху трещиноватые и тонкоплитчатые разрушенные. Залегают слоями – «поясами»;

8. «Горох» - известняки органогенно-обломочные с окатанными обломками;

9. «Красненький» - известняки тонкообломочные, криноидно-фораминиферовые, мелкозернистые, массивные, толстоплитчатые;

10. «Мертвая плюшна» - известняки, мелкообломочные, криноидно-фораминиферовые, переслоенные мергелями, тонкоплитчатые;

11. «Шарша вторая» - известняки, конгломератовидные, со скоплением фауны в пористых участках и иногда с пропластками серо-зеленых мергелей;

12. «Плюшна» - известняки мелкообломочные плитчатые;

13. «Могильник» - известняки, мелкообломочные, криноидно-фораминиферовые, толстоплитчатые, разбитые на крупноблочные отдельности, употреблявшиеся на могильные плиты;

14. «Горох нижний» - известняки органогенно-обломочные, фузулиновые;

15. «Донник» - известняки тонкообломочные, доломитизированные, часто наблюдаемые на дне карьеров.

Литература:

Азанчеев Ю.Д. Каменоломни и разработки простых полезных ископаемых в России // СПб, 1894 г.

Апродов В.А., Апродова А.А. Движение земной коры и геологическое прошлое Подмосковья // МГУ, 1963 г.

Арсеньев Ю. В., Описание Москвы и Московского государства по неизданному списку Космографии конца XVII в. // «Записки Московского археологического института», т. XI, М., 1911, отд. 2.

Викторов А.М., Звягинцев Л.И. Белый камень // «Наука», М., 1981 г.

Гарин Г.Ф. Очерки истории земли Домодедовской // «Ладога-100», М., 2003 г.

Дементьев Е.М. Санитарное исследование фабричных заведений Подольского уезда // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. Т. 3. Вып. 8. - М.: Московское губернское земство, 1883 г.

Иванов О.А. Кирпичники в Замоскворечье // Московский журнал, №8, 1999 г. www.mj.rusk.ru

Никитин С.Н. Геологическая карта Московской губернии. Лист 57 (с картой) // Труды Геологического комитета, т.5, №5, 1890 г.

Пирожников Л.Б. Камни Москвы рассказывают // «Стройиздат», М, 1992 г.

Снегирев В. Московские слободы // «Московский рабочий», М.,1956 г.

Соколова В.М. Карст и псевдокарст долины реки Рожаи // Ученые записки МГПИ, т. 66, вып. 5. М.: МГПИ, 1957 г.

Сохин М.Ю. Подольские пещеры – как памятник производственной деятельности, истории и географии// Материалы Первой спелестологической конференции, Старица, 1997 г.

Сперанский А.Н. Очерки по истории приказа каменных дел Московского государства// изд-во РАНИОН, М., 1930 г.

Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы // Труды МИиРМ. Т.1, М., 1950 г.

Фальковский Н.И. Москва в истории техники // «Московский рабочий», М., 1950 г.

Чулков Н. Сказание о земле Домодедовской (очерки краеведа) //Домодедово, 2002 г.

[1] Протяженность стен Смоленской крепости составляла 6,5 км. Она была на 3 км короче стен Белого города Москвы. В состав крепости входило 38 прясел и столько же башен.

[2] Название "Мячковский белый камень", относилось не только к известняку, добытому у с. Мячково, а, скорее всего, являлось торговой маркой первосортного камня, добываемого во всех каменоломнях нижнего течения р. Пахры.

[3] В начале 1980-х гг. автор лично видел в Домодедовском краеведческом музее архивные документы по каменоломне, датированные началом 1890-х гг.

[4] ЦГИАМ, ф. 54, оп. 176, д. 1191, л. 67.

[5] "Рязано – Уральская железная дорога и ее район", СПб., 1913, с. 80.